Каждое лето Сергей приезжал на каникулы в одно и то же время, в одно и то же место. Ровно три месяца он безвылазно проводил в деревне, в глуши, куда многие родители ссылали своих детей на лето. Для кого–то это была ссылка, а для кого–то – свобода, возможность чудить всё, что душе угодно, воплощая многие мальчишеские мечты в реальность. Тихони батрачили на огородах своих стариков, а черти, так называл дед Семён непослушных ребятишек, убегали через огороды на речку на весь день и там прятались, чтобы, не дай Бог, их не нашли и не припахали к принудительно–воспитательным работам. Вечером, голодные и уставшие, пацаны гурьбой возвращались сдаваться на милость старших, щенячьими глазами выпрашивая прощение и еду. И, конечно, их прощали, предварительно проутюживая матерной бранью, эхом разносившейся по округе, чтобы доходчивее было, а потом миловали, понимая, что завтра будет то же самое. Некоторые бабушки оказывались жалостливее и на следующий день молчком оставляли непослушным внучатам обёрнутый газетой паёк в кульке: пару варёных яиц, сало, хлеб, лук, соль. Что ни говори, а сердце за внуков болело, ведь сами когда–то были молодыми и ни о каких грядках тоже думать не хотелось. Но тогда было другое время, так пусть хоть внуки повеселятся, ещё успеют наработаться. Вот как раз у Серёжки была такая бабуля: пожурит, покричит, а потом в тарелку с супом самый большой кусок мяса кладёт. Лишь бы дед не видел, что старуха поощряет распущенность лодыря. Он всё переживал, что из Серёжки не выйдет толка – характера в парне нет. Да и работать на земле он не привыкший – городской. Так, наверное, каждый дед думал о своём внуке. А потом его не стало. Сергею было всего четырнадцать, когда однажды, под новый год, раздался звонок, принесший печальную новость. Дед умер во сне. «Счастливый человек» – думал об этом Сергей чуть позже, когда чуток повзрослел, а тогда… Парнишка убивался, сам от себя не ожидая, что так крепко любил старика. Дед заменил ему отца и был единственным мужчиной в жизни маленького сорванца, кто насильно, хотя за это Серёжка был ему благодарен, научил парня многим мужским премудростям. Например, как дрова колоть, заготавливая их на зиму, как скотину кормить, как пахать – в общем, обучил всему, что Сергею, живущему в городе, никогда не пригодится. А нет! Было одно, что Сережка любил и по сей день – рыбачить. В память о деде он до сих пор сам копал червей, собирал снасти с вечера – во всём должен быть порядок. И рано утром (обязательно рано!) отправлялся на велосипеде к реке, туда, на тайное, годами прикормленное дедом место, о котором не знал никто, кроме них двоих. Здесь было тихо и спокойно. В тени листвы деревьев можно было спрятаться от знойного солнца. Но по утрам, наоборот, хотелось как следует прогреться под тёплыми лучами, наслаждаясь уединением с природой, окутывающей парнишку, словно объятья его старика. А ведь когда–то он вырывался и не понимал всех этих телячьих нежностей. От него пахло Беломором, а на щеках всегда была лёгкая щетина. Такая острая и колючая, как наждачка. Серёжка сейчас всё бы отдал за крепкие дедовы объятья. Но теперь ему уже семнадцать, он – взрослый парень, деда нет и это последнее его лето у бабули. А потом институт. Другая жизнь. Взрослая. Бабушку мать обещала забрать к себе, та уже не справлялась одна, да и Сергей поселится в общежитии, откуда домой сможет приезжать не часто. Мамка одна, бабуля тоже. Так они решили. Только вот почему так тошно на душе? В детстве мальчишка дни считал, поскорее бы вернуться домой в город, а сейчас, когда стал понимать, что это – последнее лето, последняя возможность… Комок к горлу подкатывал. Не хотел он думать о грустном. А как не думать, когда удочку закинешь и сидишь, мысли гоняешь по несколько часов? Раньше такого не было. Неужели так неожиданно подкралась взрослая жизнь?
Сильный всплеск воды заставил рыбака аж взвизгнуть от неожиданности. За многие годы на этом месте Серёжка не встречал ни души. Уж очень извилистая и хитрая тропинка вела к этому месту, только сведущий мог свернуть, где положено, и не пройти мимо. Шум не стих. Парень подскочил и увидел, как кто–то с шумом плавает брасом туда–обратно, распугивая всю его рыбу! Тоже спортсмен нашёлся. Сергей быстро прошмыгнул через кусты и вышел на другой берег, откуда пловец начал свой утренний заплыв. Судя по вещам, это был мужчина, да хотя и так уже было ясно, но всё же: джинсы, рубашка, трусы. Трусы? Он что, плавает без трусов? Романтик херов. У Сергея от злости сразу же возникло множество идей, как наказать и отомстить нарушителю тишины и его покоя. Естественно, первая мысль – забрать вещи и спрятаться за камышами. Зачем ещё что–то придумывать? Взрослый ребёнок так и сделал. Правда, он утомился сидеть в кустах под самым солнцепеком. В засаде не так приятно наслаждаться пробуждающейся природой. Комары кусали, сухие стебельки кололись, тело потело. Серёга весь извёлся, пока ждал пловца, похоже, наказывая больше себя, а не его. Ну, ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Если уж парень что–то решил, то не сдвинется с места. Эта твердолобость скорее приносила больше проблем, нежели чем помогала. Вот так и сейчас, вместо того, чтобы просто спрятать вещи и уйти на своё прежнее место, юноша терпел неудобства, но хотел стать свидетелем разочарования, а может и испуга на лице чужака.
Тот плюхался в своё удовольствие, нырял. Надо сказать, неплохо держался в воде. Может быть, действительно занесло в их деревню спортсмена, и тот просто по случайности забрёл туда, где не ступала нога ни одного человека, кроме Серёжки. А что? Дуракам везёт. Пока парень ждал, он успел составить общую характеристику человека, которого даже ещё в лицо не видел. Видел только его руки над водой, тёмные мокрые волосы и периодически приходилось смотреть на белый голый зад, который, как поплавок, выныривал, когда мужчина нырял под воду. «Он точно спортсмен» – подтвердил свои мысли парнишка.
Через пару минут этот Аполлон Бельведерский, наконец, вышел на сушу. Сердце Серёжки замерло в предвкушении чего–то интересного. Он, как ребёнок, испытал неописуемый восторг от того, что заставил этого бедолагу зависнуть на пару секунд и усомниться в том, что он вышел на правильный берег. Но каково было удивление парня, когда мужчина спокойно отряхнул голову после воды, как собака, и направился по той же самой тропинке в лес, откуда пришёл. Голый!
– Эй, – непроизвольно крикнул юноша, понимая, что события стали разворачиваться не по его плану. – Тебе что, шмотки не нужны? – Сергей вышел из камышей весь взъерошенный и злой. Из копны соломенных волос торчали сухие мелкие стебельки. Он продолжал отмахиваться от мошкары, тучей роящейся вокруг него.
Мужчина застыл, глядя на эту картину. Он бы засмеялся, но вдруг у парня с головой не всё в порядке? Неудобно выйдет.
– Так это ты мои вещи забрал? Зачем? – мужчина потихоньку направился в сторону Сергея.
– А нефиг мешать другим! Всю рыбу мне распугал.
– Прости. Ты не мог мне просто сказать? Я бы ушёл.
– Не мог. Хлюпаешься, как бешеный кит. Да ты бы меня не услышал. Это моё место! Как ты вообще здесь оказался?
– Как это понимать – «твоё» место?
– Так и понимать! Никто о нём не должен знать.
– Но я о нём знаю. И я здесь бываю, видимо, чаще тебя, поскольку тебя я вижу впервые.
– Ты так и будешь голый стоять?
– Ты так и будешь размахивать моими трусами, отгоняя мошку?
– На,– Сергей испуганно нервно кинул в мужчину комок вещей.
Незнакомец, на вид лет тридцати пяти, неторопливо стал натягивать на влажное тело одежду. Серёга нахмурился, решая в голове сложную дилемму: отвернуться или стоять, как стоял? Вспомнив, что он, в конце концов, мужик, а не какая–то там смутившаяся сопливая девчонка, из вредности в упор уставился на достоинство своего противника.
– Давай знакомиться, что ли? Раз нам придётся делить это место, я считаю, нужно договориться, кто и по каким дням будет сюда приходить, чтобы мы не пересекались и не мешали друг другу.
– Кто ты? – игнорируя дружелюбный тон нового знакомого, Серёжка вёл себя, как следователь на допросе.
– Павел Александрович, хотя раз ты меня уже видел без штанов, для тебя просто Павел.
– Ты меня за ребенка, что ли, держишь? Говоришь, как старикан.
– Как тебя зовут?
– Сергей Алексеевич, хотя раз я разгонял комарье твоими трусами, для тебя просто Сергей.
– Я так понимаю, ты, Алексеевич, нездешний, – деликатный тон трещал по швам раздутого терпения.
– Кто это нездешний!? – возмутился он. – Да я… я… Летом только здесь живу.
– Тогда понятно, почему мы с тобой не пересекались. Я обосновался здесь неподалёку только с осени. Нашёл твоё место и присвоил себе. У меня дом выходит прямо на этот берег.
– Какой дом? Не гони, там заброшенная ферма.
– Уже не заброшенная. Выкупил я её. Ты разве не заметил, что комбайны стоят, все поля засеяны?
– Не обращал внимания, – пробубнил под нос юноша. Он приехал только вчера вечером и, как оголтелый, спозаранку побежал на речку.
– Ну ты даёшь. Вся деревня об этом только и говорит.
– Я вчера приехал.
– Понятно. На всё лето?
– До конца августа.
– Учишься?
– Ты что, отец мне? Неприлично расспрашивать кого–то, пока сам о себе не рассказал.
– Так ты спрашивай, я расскажу.
– Мне неинтересно.
– Смешной ты. Ладно. Давай делиться: ты по нечётным, а я по чётным буду сюда приходить. Или тебе лучше по времени? Я обычно только утром здесь бываю.
– Я тоже. Потом жарко. Либо после пяти прихожу поплавать.
– Тебя устраивает?
– Нет, – Сергей отвернулся и пошёл к своему месту, где оставил удочку, как ни в чём не бывало. Мужчина слегка потерялся. Это обычное поведение для подростков? Он не знал, потому что опыта общения с молодыми людьми у него не было.
– Постой.
– Тихо, рыбу распугаешь, – буркнул парень через плечо.
– На чём мы договорились?
– Мне не нужно повторять по несколько раз, я хорошо понимаю с первого. Ты сказал, что я по нечётным, а ты по чётным.
– И всё?
– Что тут непонятного? Сегодня какое? Первое. Значит мой день. Всё, пока.
Мужчина впал в ступор, оценивая происходящее. Он не привык к такому странному общению. Что только что было? Сначала парень чуть зубами не вгрызся ему в горло за то, что чужак нашёл его место и присвоил себе. И тут же внезапно всё меняется, и Сергей с лёгкостью соглашается на любые условия, словно и нет никакой ценности в этом месте и ему всё безразлично. Странный парень. А может странный не парень, а сам Павел Александрович, не умеющий поддерживать разговор и вести общение не только с молодыми людьми, но и со сверстниками. Ведь недаром он спрятался в деревне, подальше от людей. Недаром купил дом на самом краю, отгородившись от всего мира, отгородившись даже от самого себя, предпочитая живому общению тишину и звуки природы.
Первую неделю оба следовали обговоренным условиям и не попадались друг другу на глаза, пока однажды Сергей не появился на пороге дома нового председателя? Или как там его называют деревенские? И вправду, разговоры шли только о нём – молодом, красивом, богатом и одиноком мужчине, живущем отшельником, но подарившем деревне новую жизнь, а вместе с тем и новые рабочие места. Как раз за этим Серёжка и пришёл. Что толку баклуши бить, когда есть возможность подзаработать деньжат? Лишними никогда не будут.
Парень постучал в дверь, но никто не открыл. Он обошёл дом, заглянул в сени, в конюшню. У этого аллигатора была даже конюшня! Большая, но в загоне он увидел только двух лошадей. Хочет постепенно обзавестись новыми? «Богатый мужик» – подумал про себя юноша. И зачем только такие богатеи тратят своё время и деньги на такие вот увядшие места, как эта деревня, которая некогда процветала. Но теперь всё стоит, работы нет, старики умирают. Дома здесь ничего не стоят. Да что дома? Земля ничего не стоит. Потому что никому она больше не нужна. Ладно, дело его. Юноша обошёл всё подворье не на один раз и подумал, что, скорее всего, Павел у реки, в том самом месте, которое им теперь приходилось делить на двоих.
Ну конечно! Где же ему ещё быть? А ведь говорил, что в обед не приходит сюда. И снова голый, вот же ж!
– Ты нудист что ли? – специально громко крикнул юноша, выходя с тропинки на песчаный берег реки, где загорал обнажённый мужчина. Тот слегка привстал, опёрся на локоть и взглянул через плечо на юношу, нагло усевшегося у его изголовья.
– Сегодня тебя здесь быть не должно. Мой день. Что хочу то и делаю, – в этот раз Павел говорил не так сдержанно, как в день их знакомства. Серёжка ещё подумал, а было бы неплохо вывести из себя этого святошу председателя, которым все в деревне восхищаются. Даже Милка – соседка Сергея, его сверстница, как выяснилось, сохнет по этому нудисту. А ведь у Серёжки были большие и длинные планы на грудастую подругу детства. В прошлом году духа не хватило стать мужчиной. Кто же знал, что как только Сергей наберётся смелости, новой преградой для него станет странный мужик, который любит проводить время нагишом.
– Прикройся, – юнец по–свойски бросил на причинное место Павла его шорты.
– Слушай, ты что, никогда мужиков голых не видел? – быстро натягивая на себя штаны, Павел злился. Не то, чтобы ему не нравилось общество Сергея, но тот постоянно нарушает покой мужчины в самый неподходящий момент.
– Где я должен был их видеть?
– Что, даже в общественной бане никогда не был?
– Был. В женской. Когда мне было лет пять.
– Понятно.
– Что тебе понятно? Здесь так не принято.
– Моё место, моё время, что хочу, то и делаю. Не нравится? Я тебя не звал, – нервно ответил старший.
– Я по делу, – нахмурился парнишка.
– Ну, так говори.
Сергей тянул время. Почему–то ему было стыдно говорить о причине своего прихода. Он думал, что произнесёт это между делом, так, между прочим, а выходит, он пришёл просить. А вот чего–чего, а просить Серёжка ой как не любил, особенно своих соперников.
– У тебя точно не все дома, – начал с претензии юноша. Может быть, так его гордость не пострадает. – У богатых свои причуды.
– Почему ты решил, что я богатый?
– Потому что деньги тратишь впустую.
– Это на что же?
– Не будет здесь ничего процветать, – Сергей высокомерно обесценил старания нового главы деревни. – Всё пропьют. Здесь мужиков младше пятидесяти не найти, и те кто инвалид, кто алкоголик.
– Ты же здесь.
– Я на время.
– Зачем пришёл? Не люблю трепаться без дела.
– Хочу к тебе на работу. Возьмешь? – задирая подбородок, просился, а как будто бы делал одолжение юный рыбак.
Павел улыбнулся и встал с земли, отряхивая шорты от песка. Его улыбка явно говорила о превосходстве старшего над младшим, и первый довольствовался своей абсолютной ролью.
– Кем? Желающих у меня хоть отбавляй, а мест не так много, как ты думаешь.
– Я много что умею.
– Деньги нужны?
– Не помешают. Я один мужик в семье.
– Да? А отец где?
– Не знаю. Дед был, умер несколько лет назад. Мать да бабуля остались. И я.
– На какой улице твоя бабуля живёт? Случайно не на Вербовой?
– Там. А что? Ты её знаешь?
– Я здесь всех знаю.
– Ну что, возьмёшь? Я сильный, работы не боюсь.
– Есть у меня одно свободное место, но ты точно откажешься. Не потянешь, – Павел без предупреждения пошёл по направлению к дому. Теперь пусть мальчишка чувствует неловкость, когда остаётся позади.
– Откуда знаешь, я даже ещё не попробовал, – юнец настырно бежал следом, как щенок.
– Повар мне нужен.
– Чего?
– Еду готовить некому.
– Как это?
– Вот так. Сам я не умею и времени нет совершенно.
– То есть, валяться голым у тебя время есть, а приготовить себе пожрать времени нет? Для таких, как ты, дошик придумали. Тоже мне проблема.
– Я же говорил, не потянешь.
– Я не буду кухаркой! – принципиально заявил Сергей.
– Других свободных мест нет. У меня очередь из тех, кого ты назвал алкоголиками и инвалидами. Кстати, они ни от чего не отказываются.
– Так пусть они тебе и готовят.
– Я рыбу люблю. А ты, как я понял, рыбак хороший. Наверняка и готовить умеешь. Мужчина, выращенный женщинами, точно умеет, – открыто насмехался старший.
– Меня дед воспитал!
– Оно и видно. Голым не купайся. Не умеешь готовить – жри дошик. Концлагерь. Ты, как мой отец. Надзиратель. Наверняка у тебя и еда такая же невкусная и простая, как и ты, – жёстко отчеканил мужчина. Непослушных и наглых детей нужно вовремя ставить на место.
– Да пошёл ты! Ещё не хватало тебя упрашивать.
Серёжка убежал.
– Какой вспыльчивый малый. Пора заказывать морозильную камеру, – размышлял вслух мужчина и засмеялся, взглядом провожая светлую голову. Волосы Сергея были цвета пшеничных полей. Павел редко встречал такие оттенки. Или здесь на природе, под открытым голубым небом и подпекающим солнцем всё видится иначе? Да, этот цвет он видел впервые и он явно ему по душе.
Как и ожидалось, на следующий день Серёжка, как петух: громкий и гордый, появился на пороге дома нового председателя. К этому моменту Павел Александрович уже заказал всю необходимую технику и морозильную камеру.
– Я согласен. Готовить умею, – отсалютовал юноша.
– Это мы ещё посмотрим, – лукаво улыбнулся молодой мужчина, со вчерашнего дня придумывающий изысканное меню на лето.