Друг, как тебя зовут?
Я побоялся тогда спросить, друг, как тебя зовут? Подумал, что если задам этот вопрос, ты так же, как и я, испугаешься. Мне было страшно узнать твоё имя, когда мне было холодно под дождём в парке, полыхающем от буйства красок тоскливой осени. Эта осень была, как взрослая женщина, которая перебарщивает с макияжем и духами, отчаянно скрывая следы своей, нет, не старости, скорее усталости. Я, как та женщина, напуганная зимой, побоялся спросить, друг, как тебя зовут? Боялся под клёном, боялся, когда ты протянул мне недокуренную сигарету, потому что она была у тебя последней. И чёрт с ней, я ведь всё равно не курю, так зачем же я тебя остановил? С тобой мне вдруг захотелось выкурить твою последнюю сигарету и, несмотря на это, я всё равно боялся спросить, друг, как тебя зовут? Ты тепло улыбнулся, а я всё тревожился, что случайно нарушу настроение нашей трепетной случайной встречи, встречи двух друзей, которые не знали имен друг друга, потому что боялись в тот холодный полдень потерять остатки тепла. И всё же, друг, как тебя зовут? Спрашивал я глазами, наблюдая, как ты докуриваешь после меня потухший бычок, сохранивший на себе лишь тепло моих губ.
Друг, ты вовремя пришёл. Как тебя зовут?
Мы молча, не сговариваясь, неловким шагом, искажёнными отражениями в лужах пошли в одну сторону. Друг, как тебя зовут? Согласишься ли ты разделить со мной тепло дешевого виски в забегаловке под окнами номера моего отеля? Не обещаю, что он будет хмельной и терпкий, но, друг, мне показалось, что ты так же, как и я, привык к дешевым горьким напиткам. На одну ночь. После них болит не голова, а сердце. Но разве не для этого мы пьём?
И всё же, ты бы знал, как мне любопытно узнать, друг, как тебя зовут?
Твои еле заметно потёртые на бёдрах брюки из дорогой шерсти сказали мне больше, чем твоё имя, но всё же… Как было бы замечательно не бояться узнать твоё имя. Друг, ты обворожительно улыбаешься. Спасибо, я даже успел начать ревновать тебя к лету, весне, зиме… Наверняка, каждому времени года ты называешь разные имена. Поэтому я боюсь узнать твоё имя. Не хочу, чтобы в наш краткий миг любви ты меня обманывал. Хочу быть единственным, кто не знает тысячи твоих имён. Оно простое, я угадал? Такое же красивое, как твой прямой, мягкий взгляд. Ты совсем меня не боишься, но тоже хочешь быть для меня единственным, поэтому не спрашиваешь: «Друг, как тебя зовут?».
Твоя рука на моём колене, как осень, взрослая и мудрая, и такая же откровенно пошлая. Она знает, чего хочет, потому что её время неприлично скоротечно. Нужно успеть подарить любовь, всей душой отлюбить, оплакать, отгоревать, и на всё это у нас с тобой всего одна ночь. Как думаешь, успею ли я на рассвете узнать, как тебя зовут?
Прости, я нетерпелив. Твой взгляд прожигает меня сильнее, чем дешёвый виски. Ещё немного и я сгорю, так и не услышав твоего имени в горячем дыхании на моей коже. Друг, ты знаешь, что у нас один размер одежды? Я обратил на это внимание, когда плавно стягивал с тебя твои потёртые шерстяные брюки. Я мог бы примерить их на себя и почувствовать, что испытываешь ты, скрывая от посторонних свою потёртую душу. Знаешь, я не скажу, но мне хотелось бы, чтобы ты знал, что моё пальто досталось мне уже поношенным. У моей соседки убили мужа. После похорон она принесла мне гору его одежды и сказала: «Жалко выбрасывать, а вам пригодится». Я принял. А вместе с этими вещами мне как будто бы достались остатки его недожитой поношенной жизни. Если подумать, я и вправду живу за счёт остатков жизней других людей. Скрипучим нерастворимым песком они оседают во мне. Чтобы я помнил. Я знаю все их имена, а твоё мне не хочется узнавать. Не говори. Не говори! Не говори лишних слов, жарко целуй меня, как та женщина-осень в последнюю ночь любви – бешено, истошно, пронзительно, отдаваясь до сладкой боли. Обещаю, я залечу все раны, которые нанесли тебе другие. А вот мою рану, прости, залечить будет некому. Друг, прости, ну как же тебя зовут? Как бы я хотел ошибиться в имени твоём. Ты доверчивый. Меня это обезоруживает. Ты, как я. Как я… Ты знаешь, кто я? Знаешь, как меня зовут?
Ты не знаешь… Если бы ты знал, кого впускаешь в свои возбуждающие бёдра, кого притягиваешь к себе и крепко держишь в объятьях… Ты бы обязательно спросил, как меня зовут. Друг, ты наивный, как ребёнок. Не утешить мне тебя сегодняшней ночью. Не успокоить. Не обмануть.
Друг, мне кажется, я всегда был в тебя влюблён. Как жаль, что судьба свела нас холодной осенью. Но если бы не надвигающееся промозглое дыхание зимы, сомневаюсь, что ты захотел бы укрыться, найти утешение в объятьях такого преступника, как я. Друг, спроси, как меня зовут, и беги, беги не оглядываясь! Я не хочу, чтобы и ты стал очередной песчинкой в моей душе. Друг, растекаясь в тебе воском, заполняя тебя своими сомнениями, я вдруг понял, что не хочу доживать твою печальную жизнь. Друг, не говори, как тебя зовут! Не говори. Ведь я пришёл, чтобы забрать твоё имя навсегда.
Я украл имя мужа моей соседки. Моя профессия – красть имена людей. Так распорядилась жизнь. Теперь эти имена выгравированы на холодных плитах под кленовыми деревьями, а в моём кошельке появились лишние тридцать серебреников. Мне хватает их, чтобы найти кров и выпить горький виски. Столько сегодня стоит имя человека. Друг, не говори, как тебя зовут! Не перебирай имена, не ищи в нём моё, распластанный подо мной на смятой простыне: живой и потный. Твои щёки горят, как осень перед смертью.
Друг, я начинаю догадываться, как тебя зовут…
Ты рассказываешь о себе слишком много. Не стоит. Я всё равно буду помнить тебя до конца своих дней. Твоё имя слишком известное, чтобы его забыть. Я смотрю на твой обнажённый силуэт у окна, ночью я вижу лишь очертания, ты куришь… Выходит, ты меня обманул, и та сигарета была не последней. Довольный нашей встречей ты продолжаешь рассказывать что-то, что я никогда не вспомню. Я вижу себя в старости курящим у окна, как тебя сейчас. Я буду вспоминать красивые линии облюбленного мною тела. Друг, теперь я точно знаю, как тебя зовут. Но это ничего не меняет.
Ты ложишься в тёплую постель на моё плечо и шепчешь с улыбкой: «Друг, всё нормально». На секунду мне показалось, что ты знаешь моё имя, что ты знаешь всё: прошлое и будущее!
«Мы ещё встретимся?» – я играю в нашу невинную игру.
«Конечно, встретимся», – ты провёл пальцем по моему лбу, останавливаясь на виске.
«Ты знаешь, как меня зовут?»
«Дождь холодным днём живёт в имени твоем», – пропел ты и нежно прижался ближе.
Друг, как прекрасно твоё имя! Вот и настал тот день, когда моя душа готова стать песчинкой на дне твоей души.
Я видел, как ты надел мои брюки и ушёл. Ты не закрыл мои глаза. Ты смотрел прямо в них до последнего моего выдоха. На моих губах остался вкус горького виски с запахом твоего красивого тела. Ты позволил мне наслаждаться тобой до самой моей смерти. Ох, как прекрасен был последний вздох осени. Я надышался тобой до самой старости. Друг, когда-нибудь в далёком будущем вспомни обо мне. Вспомни! А я…
Я буду жить только этим днём. И лишь в имени твоем.
Друг, я был счастлив узнать этой ночью, как тебя зовут! С момента, как я встретил тебя, я догадывался, что имя твоё – «любовь».